Показать на пальцах

 

26 сентября 2016

Языковой барьер в современном мире постепенно сходит на нет. Знанием одного или нескольких иностранных языков уже никого не удивишь, языковые границы с каждым годом стираются все сильнее. Полярная ситуация — с особенным «иностранным» языком — языком жестов.

По статистике, сегодня в мире проживает более 2 млн глухих людей, для которых границы чужого мира пролегают сразу за дверью квартиры. Зачастую для них бывают недоступны обыденные вещи — поход в кино, кафе или ресторан, много­образие вариантов обучения, даже скорую помощь вызвать проблематично. Только в России людей с нарушением слуха — порядка 300 тысяч, в то время как сурдопереводчиков — менее тысячи.

Работать над решением этой проблемы новосибирские ученые начали еще в девяностых. В 2015-м в открытом доступе появилось мобильное приложение «Сурдофон», которое помогает слабослышащим и глухим людям общаться с миром на равных.

Проблема математической лингвистики
По убеждению одного из разработчиков проекта, Евгения Гайслера, современный бизнес в сфере социального предпринимательства в России сегодня развивается интуитивно и пока понятны только общие тренды, поэтому проект «Сурдофон» — скорее, инвестиция в будущее. Если раньше ответственность за комфортную жизнь инвалидов целиком брало на себя государство, то сегодня оно ограничивается тем, что гарантирует людям с нарушением слуха 40 часов бесплатного сурдоперевода. Да и это невозможно. «Простой арифметический подсчет: если в России 125 тысяч глухих и слабослышащих людей официально имеют статус инвалидов, за год нужно четыре миллиона часов перевода. Если с каждым из них сурдопереводчик будет отрабатывать по восемь часов в течение пяти дней, при этом фонд рабочего времени одного специалиста составляет около двух тысяч часов в год, то путем простых арифметических действий получается, что в стране должно быть две тысячи переводчиков. Центральное управление Всероссийского общества глухих предоставило нам статистику, что непосредственно сурдоперевод занимает 20 процентов времени, остальное специалист тратит на дорогу и ожидание в очередях, а значит, надо умножить еще на пять — получается, восемь тысяч сурдопереводчиков должны выполнить это государственное обязательство. По факту, переводчиков около тысячи, а инвалидов по слуху — 300 тысяч. Когда мы выявили этот стратегический разрыв, то начали заниматься данным проектом», — объясняет Гайслер.

Как идея проект появился в 1990 годах в Новосибирском государственном техническом университете, один из создателей — доктор технических наук, завкафедрой Автоматизированных систем управления Михаил Гриф. Развить идею помешали скудные возможности техники, но главное, что удалось — разработать концепцию проекта. Евгений Гайслер подключился к его реализации в начале 2013 года. «На тот момент у нас были некоторые программные решения, касающиеся анализа и систем перевода с обычного русского языка на русский жестовый язык (РЖЯ). Проблема в том, что словарный запас обычных людей составляет примерно 20 тысяч слов, не считая словоформ, склонений по падежам с изменениями суффиксов и окончаний. В РЖЯ употребимый запас составляет всего три тысячи жестов. Мы столкнулись с интересной задачей «математической лингвистики» — как обычную речь из 20 тысяч слов перевести на упрощенную, используя только три тысячи жестов. Основы решения этой задачи были заложены, а все остальное в двухтысячных было технологически невозможно», — говорит Евгений Гайслер.

Перезагрузка проекта
Уже в 2013 году технологии позволили перезапустить проект — разработать систему более усложненного качественного перевода, визуализировать все жесты на экране компьютера. По словам Евгения Гайслера, сейчас приложение для смартфона позволяет перевести звучащую речь в жесты при общении в бытовых ситуациях. Все программное обеспечение разрабатывали в Технопарке новосибирского Академгородка. Для приложения нужен 1 Гб свободной памяти на телефоне, высокий уровень Интернета — минимум 3G.

То, что получает пользователь на выходе, действует просто: человеку с нарушением или отсутствием слуха достаточно скачать «Сурдофон» на смартфон, при необходимости нажать кнопку, система распознает фразу и автоматически переведет ее на РЖЯ — жесты на экране демонстрирует анимированная «кукла». Сервис работает и «в обратную сторону»: инвалид по слуху пишет текст или выбирает фразу из разговорника, и смартфон воспроизводит ее синтезированным голосом. «Надо «научить» приложение распознавать жесты через камеру и переводить их в текст. Мы прошли только 10–15 процентов этой обратной дороги», — констатирует разработчик.

Как отмечает Евгений, когда точность перевода становится принципиально важной — в присутственных местах, при обращении в государственные службы — предусмотрен другой режим: пользователь может обратиться в Диспетчерский центр, нажав соответствующую кнопку в приложении «Сурдофон». В рабочие часы на вызов ответит один из шести профессио­нальных сурдопереводчиков РЖЯ — сотрудников Института социальных технологий и реабилитации НГТУ. По сути, связь с диспетчерским центром — как связь с другом по Skype, однако похожи сервисы только внешне. Система, разработанная для «Сурдофона», самостоятельно ищет свободного переводчика, устанавливает месторасположение клиента, проверяет его статус — является ли он инвалидом, подсчитывает и сохраняет время, в течение которого выполнялся перевод, также есть возможность применять различные тарифные планы и оплачивать услуги банковской картой. В открытый доступ приложение выложили в мае 2015 года. Сегодня «Сурдофоном» пользуются семь тысяч человек в России и странах ближнего зарубежья — Украине, Казахстане, Молдавии.

Для решения государственных задач программу впервые использовали в сентябре 2016 года. «Во время выборов Государственную Думу на двух избирательных участках — в Бердске и городе Оби — установили терминалы с использованием нашей технологии. Рассчитываем на развитие сотрудничества с госорганами, но, к сожалению, мы не можем регулировать скорость развития доступной среды — это прерогатива общественных организаций и власти. Если органы власти решат, что им это нужно, мы готовы — есть технология, ей можно пользоваться на определенных условиях. Почему мы создали диспетчерский центр именно на базе ИСТР НГТУ? У них есть утилитарные задачи — необходимость помогать собственным студентам с ограничениями по слуху не только на занятиях, но и за пределами института», — добавляет Евгений Гайслер.

Учредители проекта уверены, что социальная политика России в ближайшее время пойдет по пути развития стран Европы и Америки. «Есть две модели — американская и европейская. Первая — когда инвалиду выплачивают специальное пособие, чтобы он мог чувствовать себя комфортно в окружающем мире и самостоятельно оплачивать адаптационные услуги частного бизнеса. Поэтому, в свою очередь, задача частного бизнеса — предоставить их. Совсем недавно в Америке запустили несколько проектов, похожих на наш, которые таким образом себя монетизируют. Есть некие профессио­нальные посредники — дистанционные сурдопереводчики, профессио­нальные агенты, которые помогают слепым. Вторая модель, европейская — когда государство субсидирует частные, волонтерские инициативы. Модель, когда инвалидам помогает только государство, будет меняться, на рынок специализированных социальных услуг выйдет частный бизнес», — уверены предприниматели.

Калькулятор
Для реализации проекта потребовалось 37 миллионов руб­лей частных инвестиций, три миллиона руб­лей выделил Фонд содействия инновациям. В первую очередь средства направили на разработку программного кода и зарплаты участникам проекта. «Чтобы создать компьютерную куклу, можно обвешать реального сурдопереводчика датчиками движения и «снять» жесты, но тогда процедуру придется каждый раз повторять — «доснимать» новые жесты, а их появление — это перманентный процесс, ведь жестовый язык — «живой». Мы же разработали новый алфавит микродвижений, с помощью которых описываем любой жест. И теперь мы можем перейти на любой жестовый язык уже на стадии программирования. У нас есть примеры американского жестового языка, японского, корейского, но пока они не заложены в приложении», — уверяет Гайслер. Чтобы создать полноценную систему на другом жестовом языке, потребуется три–четыре месяца.

На этапе научно-исследовательских работ в проекте задействованы семь–восемь человек, на этапе тестирования и «доводки» — трое, финальное программирование отдали на аутсорсинг, добавляют руководители проекта.

Уже год приложение доступно для бесплатного скачивания, брать за него деньги с пользователей предприниматели не планируют, делая ставку на востребованность продукта органами власти и частным бизнесом. «Мы не можем создать диспетчерский центр, работающий на всю Россию, очевидно, что в каждом регионе должен быть свой. И мы готовы продавать им программный продукт. Кроме того, есть задачи, связанные с оффлайновым сурдопереводом: кинофильмов, мультфильмов, сериалов, лекций для дистанционного обучения. Для нас это более приемлемая сфера для монетизации. Мы уже выкладываем в YouTube отрывки фильмов с переводами на РЖЯ, совершенствуем анимацию, делаем графическую переводчицу более человекоподобной, ее движения — более естественными, она будет показывать эмоции — почти доделана функция их автоматического извлечения из текста. «Кукла»-сурдопереводчик уже сейчас умеет самостоятельно упрощать текст», — комментирует Евгений Гайслер. По его оценкам, в конце 2016-го — начале 2017 года за счет продажи программных продуктов и собственного интернет-канала, содержащего контент для инвалидов, проект выйдет на самоокупаемость и начнет существовать безубыточно. Окупиться он, по расчетам предпринимателей, должен к 2020 году.

По наблюдениям руководителей проекта, сейчас сфера подобных интернет-продуктов неконкурентна, развиваются они только в крупных городах, однако зачастую «сделаны на коленке». Стандартные стратегии рекламы в подобном бизнесе неэффективны, отмечает Евгений Гайслер. «Глухонемые — это замкнутая среда, где коммуникативные каналы очень непростые. Преж­де всего, мы рассчитываем на «сарафанное радио», инициативу общественных организаций и волонтеров, которые будут рассказывать о нашем софте», — добавляет он.

Планы
По словам Гайслера, стартап, разогнавшись в 2013 году, набрал высоту в 2014-м, в 2015-м вышел на нужную траекторию и только сейчас приобретает облик настоящего бизнеса. «В сфере предпринимательства есть такой мем — «долина смерти венчурных проектов», когда компания долго что-то разрабатывает, потом пытается свой продукт продать, время идет, а покупателей все нет, и проект погибает. Пересечь черту, когда разработка переходит в реальный бизнес — это отдельное и непростое мероприятие. Мы надеемся, что начинаем выходить из этой пресловутой «долины», — поясняет Евгений Гайслер.

По оценке руководителей «Сурдофона», первые серьезные итоги можно будет подвести уже в конце 2016 года, когда появятся результаты взаимодействия с властью, а также бизнес-структурами, заинтересованными в предоставлении равных возможностей своим клиентам. В перспективе компания планирует выйти на зарубежные рынки, запустить приложение на иностранных языках и отладить работу интернет-канала «Сурдофон-ТВ».

Источник: «Эксперт Сибирь» №36-39 (481)